«И на Тихом океане он закончил свой поход»

— Очень мне хотелось 7 ноября парад и салют посмотреть. Мы тогда, в 1947 году, в Хабаровске стояли. А там были авиационные склады всего Дальнего Востока. Я заранее с командиром взвода договорился, чтобы ночь отдежурить, а утром в увольнение идти: никогда парада не видел. Стою на посту, слышу: крадется кто — то. Шуршит в кустарнике.

— Стой! — кричу. — Кто идет? — Опять зашуршало.

— Стой! Стрелять буду! — а меня будто и не слышит, идет кто-то напролом. Выстрелил я в темноту. Тихо стало. Кого убил? Не знаю. Утром сменился с караула, кашу поел и в город ушел. И парад, и салют-все видел. Вечером в казарму возвращаюсь, слышу, полковник говорит: «Спасибо какому-то солдату: на обед хоть щей со свежим мясом наварили, а то все капуста, да картошка…». Оказался моим ночным противником годовалый бычок из подсобного хозяйства. За него мне тогда первый отпуск домой дали.

(Из рассказа снайпера Второй мировой войны Валентина Сергеевича Миронова)

25 дней войны с Японией в 1945 г., (Маньчжурская операция), 7 лет службы в армии на Дальнем Востоке и 30 лет «от звонка до звонка» работы электриком в ЦЭН-1 на комбинате «Североникель». Таков послужной список ветерана Великой Отечественной и Второй мировой войн, кавалера орденов Великой Отечественной войны, Трудового Красного Знамени и многих медалей «За бой и труд» мончегорца Валентина Сергеевича Миронова. Договорившись о встрече, мы с фотографом нагрянули к ветерану субботним утром.

Года — его богатство

Хозяин квартиры оказался легким на подъем, веселым, разговорчивым. Охотно выполнял наши просьбы, демонстрируя свои навыки и увлечения. В том, что он мастер на все руки, убедиться было легко. И годы для него не стали помехой, а скорее, богатством. Отличная память, трудолюбие, высокая физическая подготовка, чувство юмора и желание помочь всем, кто оказался в трудной ситуации – все это не только сохранилось, но и ведет его по жизни с оптимизмом и радостью. Готовясь к нашему «нашествию», Валентин Сергеевич достал семейные альбомы, отксерокопированные географические карты, коробочку с наградными документами, парадный пиджак с орденами.

Надевая его, все сокрушался:

— Это меня Лариса Петровна, директор музея «Дети войны», прицепить награды заставила. И боевые, и трудовые. А для одной медали места не хватило. Она там — в коробочке.

Приосанившись, Валентин Сергеевич провел небольшую экскурсию по квартире.

— Я ведь от скуки на все руки. Помоложе был, часы ремонтировал, швейные машинки. Шью сам с удовольствием, и жене помогал в этом (девять лет уж как нет её на этом свете).

В его блокноте — все важные события нынешних лет: дни рождения, имена-отчества новых знакомых, дни смерти друзей и близких. Все, что было 70 лет назад, помнит в мельчайших деталях. Развернув перед нами длиннющий рулон, поясняет:

— Это мы с внучкой «фамильное дерево» сделали. Всю родословную, что я в детстве еще запомнил, воспроизвели: кто, где жил, где похоронен, в какие годы. С 18-го века ниточка тянется. Можно и навыки проследить, и увлечения. Дед мой, Иван Тимофеевич, служил в царской армии, а во время Отечественной войны жил со старшим сыном в Карелии. Возили лес на лошадях из делянок к железной дороге. Оттуда, наверное, и у меня любовь к лошадям. С топором управляюсь, как с игрушкой, значит, где-то в генах плотник сидит. На лыжах люблю по лесу побродить…

Малая Родина

Родился он в Вологодской деревеньке Дренево 24 сентября 1926 года. Из пятерых детей в семье был старший. Отец его прошел финскую войну и всю Великую Отечественную: с 1 января 1942 года воевал на Печенгском направлении, освобождал Киркенес. Мать в то время едва успевала справляться с оравой полуголодных ребятишек. С 13-ти лет Валентин был опорой и надеждой в семье. Пришлось оставить школу и пойти работать в колхоз: пахал, сеял, боронил наравне с взрослыми, при этом ловко и бережно управлялся с лошадью — основной тягловой силой того времени. Видя, как тяжело приходится женщинам, взвалившим на свои хрупкие плечи мужские заботы, Валентин смолоду старался помогать им во всем. В военные годы с инвалидом, которого не взяли на войну, он сделал жнейку-самосброску снопов для облегчения женского труда. Будучи раненым в войне с Японией, в госпитале добровольно стал нештатным «санитаром».

— 22 июня 1941 года помните? — обращаюсь к Валентину Сергеевичу.

— А как же! Я в то время в колхозе работал. (Каждое лето после сдачи экзаменов все подростки взрослым помогали.) На лошади возил сливки на маслозавод за 12 километров. В 5 утра встаешь и до жары 6 алюминиевых бидонов загрузишь в телегу, веревочкой свяжешь, чтоб не развалились в дороге, и едешь. Я сливки сдал, жду, сколько обрата (сыворотки) для телят назад везти дадут. Пошел к столовой, там мороженое продавали. Вдруг из черной тарелки-радио на столбе голос Молотова — немцы без объявления войны напали на Советский Союз. Я быстрей на маслозавод! Еду домой, а навстречу уже подводы с мужчинами в Кириллов, в военкомат. Два дядюшки мои на фронт ушли, а 1 января 1942 года и отца забрали. У мамы в этот день пятый ребенок родился. Так в 15 лет остался я за главу семьи. Оставил учебу в 7 классе и стал работать в колхозе.

Оборонные работы

Через год с небольшим, после весеннего сева, по повестке вместе с ровесниками (двадцать пять девушек и четверо парней) попал Валентин на оборонные работы в Новгородскую область. Работали под лозунгом «Помощь блокадному Ленинграду». Девушки заготавливали торф, а ребята добывали в шахте уголь. Работая по 12 часов в тяжелейших условиях, они осознавали, как важен их труд для замерзающих и голодных жителей Ленинграда. Риск погибнуть самому тоже был велик. Однажды в шахте Валентина завалило породой, он потерял сознание. Если бы не напарник, который так и не дождался наверху условного сигнала от Миронова, неизвестно, остался ли бы подросток в живых. Напарник сам пополз в шахту и вовремя откопал друга. Судьба к Валентину благоволила. И он часто потом вспоминал, сколько раз выручала его вологодская братия из самых непредсказуемых ситуаций в самых разных уголках страны. Полгода был Валентин на оборонных работах.

Армия

В конце 1943-го года призвали Миронова в армию. 200 км от деревни до Череповца шли пешком. Многие парни из глубинки паровоз увидели впервые. От изумленья вздрогнули, когда раздался гудок. Кто-то крикнул:

— Берегись, Ванька! Сейчас разворачиваться будет!

Наверное, оттуда и байка эта пошла. Погрузились в вагоны и ехали с товарищами больше месяца неизвестно куда. Оказалось, в Амурскую область. 8-й стрелковый полк, в который попал Валентин, стоял на станции Дубовое. Там он прошел карантин, принял присягу, обучился в снайперской школе, получил винтовку и в начале 1944-го года был зачислен в 9-ю роту. Служить довелось на китайской границе. На Амуре стояли в землянках по 10 суток. Смена наряда проводилась только ночью. Возвращались в свое расположение – тоже в землянки за 9 км у села Дим.

— Днем через снайперскую винтовку я китайский город просматриваю, — вспоминает ветеран. — А когда наши пограничники караул меняют, подстраховываю из окопа. Зимы там суровые, обмундирование у нас хлипенькое — шинели, поэтому через час, а то и через 30 минут — смена караула. А вечером отделение собирается, командир спрашивает:

— Что видел на правой стороне?

Все надо было запомнить и доложить. Так что был я и разведчик, и снайпер в одном лице.

Война с Японией

Когда 8 августа 1945 года началась война с Японией, в роту пришел приказ, отойти вдоль границы на 40 км по берегу Амура к селу Константиновка. В составе 3-го батальона 9-й роты молодой боец вступил на Хомо-Эрузинский укрепрайон, важный стратегический объект, который сдерживал центральную дорогу вглубь Китая. Там шли бои. 16 августа 1945 года после минометного обстрела Валентин подползал к ДОТу. Там, на высоте 320 метров погиб лучший друг Миронова Вася Костичев. (О чем в Книге памяти Кирилловского района Вологодской области есть запись). А на высоте 340 из другого ДОТа ранило Валентина.

— Рукой по лицу мазанул: кровь! Сержант говорит: «Миронов, ты ранен?»

— Чего-то обожгло, — отвечаю.

Два бинта наложили, промокает. С сопки пополз я вниз. Там потерял сознание. Через Амур был понтонный мост, а полевой госпиталь тут же, на китайской стороне. Очнулся. Скобки мне поставили в двух местах без всякого наркоза. А через два дня перевели в госпиталь села Константиновка.

Осколочное ранение лица боец получил от разрывной пули. Немного оправившись от него, стал помогать медсестрам. Через месяц вернулся в свой полк. Но осколок в щеке «носил» еще два года.

— Воевал-то я недолго-25 дней всего, а служил на Дальнем Востоке 7 лет, — вспоминает фронтовик. — Чему только не научился и чего только не насмотрелся… Да и сейчас, все, что касается отношений с Японией, Курильских островов, пограничных застав на Амуре и вообще Дальнего Востока, отслеживаю по газетам. Вырезки делаю.

Видно, что своим визитом, оторвали мы Валентина Сергеевича от интересного занятия. На столе – свежие «Аргументы…», «Комсомолка» с подчеркнутыми абзацами про землетрясение в Японии, цунами, Кунашир… Но он не в обиде и удивляется только тому, что его воспоминания кому-то интересны. За 60 с лишним лет это первый его откровенный рассказ о событиях тех дней.

И снова… о Дальнем Востоке

После войны полк расформировали, а солдат отправили в тайгу на заготовку дров для гарнизона. Жили они в фанзе, что-то наподобие лопарского чума. Норма на одного в день была четыре кубометра дров. Выполнить трудно. Двуручная пила застревала в дубе и — хоть плачь. Мешали дупла, в которых птицами были натасканы и пух, и земля, и сооружены гнезда. Смекалка и тут выручила трудолюбивого вологодского паренька. Стали с напарником пилить дерево по кругу и норму в три раза перевыполняли, и других со своей хитростью познакомили. Тогда и дела пошли лучше.

— Были у нас в части разные национальности, — продолжает рассказ ветеран, — запомнились поволжские лезгины. Чтобы в наряд на границу не ходить, вот что удумали. Стояли мы на речке Завитинка. Котелок еды обычно на двоих наливали. Лезгины командиру скажут:

 — Пойдем суп студить к речке.

А сами зачерпнут в котелок холодной воды, и расстройство желудка у них. Они в КВ (команде выздоравливающих), а другие за них должны вести наблюдение за границей. Это уже после окончания школы снайперов было и меня редко тогда на границу вызывали.

За 7 лет службы побывал Миронов со своей снайперской винтовкой… в Китае в качестве сопровождающего советского кассира, в Благовещенске принимал боеприпасы для части, отгружал вагоны с продовольствием, в Хабаровске охранял военные склады, в том числе, и авиационные. Там в 1947 году бдительному солдату за убитого бычка и дали первый отпуск домой, к родителям в Мончегорск. А через два года за отлично выполненное задание уже в звании ефрейтора Валентин Сергеевич получил второй отпуск. Накануне командир в/ч 31671 гвардии подполковник Яковлев прислал письмо родителям Валентина: «Спасибо Вам, дорогие родители, что Вы сумели воспитать такого сына, являющего собой пример истинного патриота Родины. Ваш сын показал себя одним из лучших воинов…» И наградил его… фотокарточкой, которая сейчас хранится в Мончегорском общественном музее «Дети войны». Семиклассник школы №7 Саша Архипов недавно написал научно-исследовательскую работу, в которой проследил по карте боевой путь ветерана войны с Японией.

Общие потери советских войск в советско-японской войне с учетом санитарных составили 36 456 человек.

Вторая родина – Мончегорск

Демобилизовался снайпер Миронов 1 мая 1950 года. Приехал в Мончегорск к родителям. А в городском парке танцы были. И хоть сам он танцевать не умел, а на школьную подругу из своей деревни засмотрелся: очень уж хорошо танцевала Роза! Слово за слово, разговорились. Оказалось, девушка – землячка, всю войну была на оборонных работах, потом, после освобождения Сталинграда, три года на восстановлении Сталинградского тракторного завода. На севере оказалась вместе с родными, устроилась работать  на «Североникель». Приглянулись молодые друг другу, а через год, в октябре, расписались. Оба работали на комбинате, 50 лет прожили в счастливом браке, воспитав двоих детей, троих внучек и правнучку. По их стопам пошли дети и внуки, связав свою жизнь с металлургией. Есть в династии Мироновых и крановщица, и инженер-экономист, и даже работник Министерства цветной металлургии.

…Летом все они собираются в родной вологодской деревне, где дедушка Валентин Сергеевич не просто восстановил родительский дом, но и построил рядом еще один, чтобы звенел в нем всегда детский смех и радовались жизни новые поколения семьи Мироновых.