ВАШ ПОДВИГ В СЕРДЦЕ СОХРАНИМ : сборник стихов и песен о Великой Отечественной войне
ВАШ ПОДВИГ В СЕРДЦЕ СОХРАНИМ : сборник стихов и песен о Великой Отечественной войне
Ваш подвиг в сердце сохраним :
сборник стихов и песен мончегорских авторов о Великой Отечественной войне / сост. Л.В. Харитонова, Ю.О. Ганина. — Мончегорск : МУ ЦБС, 2010. — 72 с.
Издание подготовлено Муниципальным учреждением культуры «Мончегорская централизованная библиотечная система» при поддержке администрации города Мончегорска.
Печатная версия сборника, содержащая ноты и иллюстрации, доступна во всех библиотеках Мончегорской централизованной библиотечной системы.
Мончегорская централизованная библиотечная система благодарит участника Великой Отечественной войны Владимира Петровича Субботина и Детскую школу искусств им. В.И. Воробья за участие в оформлении сборника.
Содержание
А. Борода. ПУСТЬ ВОЙНА ВОВЕК НЕ ПОВТОРИТСЯ
Ю. Кириллов. * * * Не стучи, не стучи, не буди тишину …
В. Окладников. ПАМЯТИ НЕВЕРНУВШИХСЯ
А. Корольков. РАССКАЗ ВЕТЕРАНА
Ю. Кудинов. * * * Перед юнцом склонён старик …
Сергей Каплан. * * * Мой Андрюшка танк нарисовал …
Анатолий Коршунов. НА ГЛАВНОМ ПОСТУ
Сергей Голенко. ПОДВИГУ ЗАВИДУЮТ ПОТОМКИ
Юрий Хабаров. * * * И когда мой черёд наступил уходить по повестке…
Юрий Хабаров. СТАРАЯ ОТЦОВСКАЯ ПЕСНЯ
Александр Лычагин. НА 9 МАЯ 2000 ГОДА
Александр Лычагин. ЕСТЬ ТАКАЯ ПРОФЕССИЯ – РОДИНУ ЗАЩИЩАТЬ
Людмила Карху. * * * У каждого своя война …
Александра Ванеева. * * * Я иду за околицей …
Александра Ванеева. * * * Полями, полями …
О. Бурякова. ВЕТЕРАНАМ ПОСВЯЩАЕТСЯ
Анатолий Клюев. * * * Их пятеро осталось в сорок пятом…
Геннадий Лейбензон. ДЕНЬ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ
Геннадий Лейбензон. КАК СТУПЕНИ В СКАЛУ
Геннадий Лейбензон. СОЛДАТА ДОЛЮШКА
Геннадий Лейбензон. ПЛАЧ МАТЕРИ
Геннадий Лейбензон. ПОМИНАЛЬНЫЙ РАЗГОВОР
Геннадий Лейбензон. ОСТАНОВИСЬ!
Геннадий Лейбензон. ПИСЬМА С ВОЙНЫ
Валентина Горлова. ПАМЯТЬ В НАСЛЕДСТВО
Валентина Горлова. И ГОРЬКОЕ, И СЛАДКОЕ СЛОВО — ПОБЕДА!
Валентина Горлова. РАНЕНОЕ ДЕТСТВО
Валерия Казакова, 12 лет. * * * ВОЙНА — это страшная беда …
Мария Пушкарёва, 12 лет. НАША ПОБЕДА
Антон Фокин, 15 лет. ГОВОРИТЕ ГРОМЧЕ, ВЕТЕРАНЫ
Антон Фокин, 15 лет. ТОЙ ВЕСНОЙ
Антон Фокин, 15 лет. НЕИЗВЕСТНЫЙ СОЛДАТ
Антон Фокин, 15 лет. ДЕНЬ ПОБЕДЫ
Анна Кудряшова, 15 лет. К 65-ЛЕТИЮ ОСВОБОЖДЕНИЯ КОЛЬСКОГО ПОЛУОСТРОВА
Анна Калугина, 17 лет. РАССКАЗ ДЕДА
Анна Калугина, 17 лет. ЛЮБИМЫЙ МОЙ МОНЧЕГОРСК
МАРШ ПОИСКОВОГО ОТРЯДА. Слова В. Трусов. Музыка С. Сысоев
СТАРШИНА. Слова и музыка Ю. Соколов
РЯДОВЫЕ, ОФИЦЕРЫ, ГЕНЕРАЛЫ. Слова Г. Лейбензон. Музыка В. Лейман
ПРОЩАЛЬНОЕ ТАНГО. Слова Г. Лейбензон. Музыка В. Лейман
ПЕСЕНКА О ЛЕНД-ЛИЗЕ. Слова Г. Лейбензон. Музыка В. Лейман
У ВОЙНЫ СВОИ ЗАКОНЫ. Слова Г. Лейбензон. Музыка В. Лейман
Стихи
А. Борода. ПУСТЬ ВОЙНА ВОВЕК НЕ ПОВТОРИТСЯ
Вечерами в поле ветер злится,
Будто чей-то заметая след.
В крайней хате женщине не спится
Кряду вот уж восемнадцать лет.
Всё сдаётся ей в осеннем свисте
Свист калитки… Сын погиб в Берлине.
А в окно бросает ветер листья —
Вести долгожданные о сыне.
Он героем пал на Фридрихштрассе.
Мать читает, шелестят страницы.
Вновь рассвет. Да будет он прекрасен!
Пусть война вовек не повторится!
Мончегорский рабочий. — 1963. — 8 мая.
А. Борода. ГАРНИЗОН
Лето быстро красит горизонт.
По утрам, лишь затрубят горнисты,
Бронзовый по пояс гарнизон
Моет спины с шуткою искристой.
Гарнизон — ровесники мои.
Старшина — сорокового года.
Колыбелью нашей были дни,
Полные военной непогоды.
Нас кормили грудью до трёх лет,
Потому что не хватало хлеба.
В затемнённых окнах — жидкий свет
Да мечта о ясном, чистом небе.
Рослые ровесники, откуда
В вас такая выправка и стать?!
Я смотрю на роту, как на чудо,
Что полкам суворовским под стать.
Лето быстро красит горизонт.
И ответ приходит сам собою:
Этот грозный чудо-горизонт
С молоком впитал и запах боя.
Потому что в грозные года
Каждый был в стране у нас солдатом,
Чтоб в Россию больше никогда
Сорок первый не пришёл обратно.
Мончегорский рабочий. -1963. — 21 июня.
В. Орлов. ПЕРЕД БОЕМ
Я в бой иду. Прощай, до встречи скорой!
Не надо сердце грустью волновать:
Ты в жизни много испытала горя,
Моя родная старенькая мать!
Я буду помнить песни колыбели
И пряди светлые седых твоих волос,
И возле хаты три высоких ели,
И под горою свист зелёных лоз,
И белоснежный цвет садов весною,
И во дворе подсолнух золотой,
И в хате пол, посыпанный травою,
И голос твой, душевный и простой.
Я обниму тебя и поцелую —
Волнения сдержать я не смогу:
Ты подарила жизнь мне молодую —
Тебя в любом бою я сберегу.
Моя рука не дрогнет от удара:
Я буду там, где яростнее бой;
Я буду бить виновников пожара,
Чтоб поскорее встретиться с тобой!
За Петергоф, за ДнепроГЭС, Одессу,
За Киев — нашу гордость и красу,
За Ленинград — любимый и чудесный —
Я пламя мести в сердце понесу!
Я в бой иду. Прощай, до встречи скорой!
Не надо сердце грустью волновать:
Ты не услышишь обо мне позора,
Моя родная старенькая мать!
Мончегорский рабочий. — 1963. — 8 мая.
Ю. Кириллов. * * *
Не стучи, не стучи, не буди тишину.
Не кричи, не кричи про большую войну.
«Бронебойным»!.. —
Нет, нет!
Что грозишь ты огнём?
Очень мирный рассвет за огромным окном.
«Финиш… Вот же он, финиш…», —
Лишь успел прошептать.
Мостовая Берлина — с жёстким ложем кровать.
Грузно руки раскинув, взглядом солнце ловил…
«Финиш… Вот же он, финиш…», —
Захлебнулся в крови.
Стонет тело, но сердцем,
Сердцем он — командир:
«На второй не надейся — первым в танк попади!..»
Не кричи, призывая, — не услышит расчёт.
Медсестра прикрывает разорванный рот.
…Мостовая Берлина в алых пятнах заплат…
От разрыва той мины не привстанет комбат.
Но с больничной кровати он кричит на войну —
Он с войной и в палате продолжает войну.
Мончегорский рабочий. — 1963. — 21 июня.
В. Окладников. ПАМЯТИ НЕВЕРНУВШИХСЯ
…Мать родила меня в апреле…
И в сорок третьем был апрель.
И снег держался еле-еле.
И звонко булькала капель.
Мне не забыть тот день весенний.
И то письмо. И то крыльцо.
День, превратившийся в осенний.
Твоё застывшее лицо.
Прости мне, мама, что невольно
Тебя я в горе подстерёг,
Поверь, ведь сыну тоже больно,
Что бог отца не уберёг,
Что никогда уж не вернётся
Отец ко мне издалека…
Лишь в горькой муке сердце рвётся,
Да мнёт письмо твоя рука.
…Там, где лишь смерть призывно шепчет,
Ты жив ещё, ты жив, комбат?
Я знаю, что тебе не легче
Терять в боях своих солдат,
Между бомбёжками — в землянке,
После атак — на дне траншей,
Или пристроившись на танке,
Писать: «Ваш муж… Егор… Андрей…»
Что «…Их тринадцать оставалось,
Труб остовы и кирпичи…»
И что «…местечко называлось
По-русски то — Русовичи«.
…Их много по России долгой, —
Металл немногих пощадил, —
Разбросано простых безмолвных
Полуразрушенных могил.
Мончегорский рабочий. — 1968. — 9 мая.
А. Корольков. РАССКАЗ ВЕТЕРАНА
«Пропеллер, громче песню пой,
Неся распластанные крылья, —
За вечный мир, в последний бой
Лети, стальная эскадрилья»…
Нам было восемнадцать лет,
В строю мы эту песню пели,
И авиацию свою
Мы прославляли, как умели.
В рожденье Армии родной
Я принял Родине присягу…
И жаль, что не был я в боях
И нет медали «За отвагу».
Шёл грозный 43-й год,
Мы спешно изучали «Яки»,
И вот на Волгу в город Вольск
Явились пленные вояки.
Курсанты, мы арийцев тех
Видали лишь в карикатуре,
А вот теперь идут они,
Понурив головы, в натуре.
Была война, бомбёжки шли,
В боях солдаты умирали…
Страна жила, и тыл, и фронт
Победу над врагом ковали.
И вот, закончив курс наук,
Окончив школу Вольскую,
Я первый раз в разгар войны
Вступил на землю Кольскую.
И пусть мы мёрзли иногда,
Готовя самолёт к полёту,
Мы помогали, как могли,
Врага уничтожать пилоту!
Мончегорский рабочий. — 1976. — 23 октября.
Анатолий Коршунов. ПОБЕДА
И каждый куст, и тонкие былинки
На отступленья горестном пути,
Цепляясь за солдатские ботинки,
Казалось, говорили: “Защити!”
А мы шагали по земле родимой.
По выжженным бомбёжками местам.
И ветер нёс над нами клочья дыма,
Что долго-долго будут сниться нам.
И шла за нами, как солдатка, следом,
С печальными морщинками у глаз,
Ещё никем не зримая Победа
И в трудный час подбадривала нас.
Она, как мать, приникла к изголовью
Сынов, что за Отчизну полегли,
И оплатили собственною кровью
Сегодняшнее Празднество Земли!
Мончегорский рабочий. — 1981. — 9 мая.
Ю. Кудинов. * * *
Перед юнцом склонён старик
В почтительной и скромной позе,
И на усах сверкают слёзы,
И губы сдерживают крик.
Рукой морщинистой, большой
Кладёт цветы у пьедестала
И шепчет вечному металлу:
— Вот я тебя, сынок, нашёл.
Мончегорский рабочий. — 1984. — 2 июня.
Сергей Каплан. * * *
Мой Андрюшка танк нарисовал,
Остальное просто рассказал:
«Наши были в танке,
Ехали вперёд,
Но снаряд фашистский
Выстрелил по ним,
А теперь у танка
Всё внутри горит,
Видишь, дым из дула
И из крыши дым».
Я листок у сына попросил,
Посмотрел немного и спросил:
«Что же дальше было, расскажи,
Кто погиб,
А кто остался жив?»
Он сказал:
«Не помню ничего».
И спросил у деда своего.
Долго дед по памяти бродил,
Слова не сказал, глядел без сил,
Как Андрюшка рисовал Рейхстаг
И огонь, и дым, и Красный флаг.
Мончегорский рабочий. — 1984. — 2 июня.
Анатолий Коршунов. НА ГЛАВНОМ ПОСТУ
В Трептов-парке, в Берлине, в сорок девятом году,
Встал Советский Солдат у людей на виду.
Он немецкую девочку спас от огня,
И стоит молодой, мир и счастье храня,
А чтоб землю от новой беды уберечь,
Держит в правой руке справедливости меч!
Снится часто солдату родная земля,
Где он бегал босым по тропинке в поля.
Часто слышит солдат старой матери зов…
Сорок лет она кличет пропавших сынов.
В дорогую Россию он ушёл бы пешком,
Чтобы мать успокоить, поправить ей дом.
Но не может солдат отлучиться с поста,
Чтоб увидеть родные до боли места.
Здесь от имени павших, где клёны в цвету,
Он стоит на бессменном, на главном посту!
Мончегорский рабочий. — 1984. — 9 июня.
Ю. Андреева. НА ПОСТУ
Стоят ребята на посту у Вечного огня,
Но почему так тяжело на сердце у меня?
Едва сдержав слезу,
Смотрю на них я из окна,
А в памяти моей идёт жестокая война…
Тогда нам было столько, сколько им теперь.
Пусть не узнают никогда они таких потерь!
Пусть обойдут их стороной бомбёжки, холода, —
Пусть обойдёт их то, что мы
уж не забудем никогда.
Мы память горькую храним о тех, кто не пришёл,
Кто не дожил до этих дней, мы помним хорошо.
Мы строим мир, где саду цвесть,
Где жизни бить ключом,
И мы не вправе забывать сегодня ни о чём.
Стоят ребята на посту у Вечного огня,
Стоят ребята, и в душе светлеет у меня.
И верю я сегодня в светлую мечту:
Не быть войне, пока стоят ребята на посту!
Мончегорский рабочий. — 1984. — 11 октября.
Андрей Буторин. ЭДЕЛЬВЕЙСЫ
Лишь весна наступит, зашумит в горах вода —
Не уснуть солдату — вспоминается война.
Вновь приносит ветер запах горного цветка,
И, как прежде, ищет автомат его рука…
Это не враг, не егеря,
Ты в них напрасно не целься,
Это в горах, просто в горах
Снова цветут эдельвейсы…
Пережил солдат такое, что не всякий б смог,
Но смотреть не может до сих пор на тот цветок.
Видел он его не в парниках оранжерей,
А на чёрных касках у немецких егерей.
Это не враг, не егеря,
Ты в них напрасно не целься,
Это в горах, просто в горах
Снова цветут эдельвейсы…
У солдата сон тяжёл от запаха цветка,
А во сне — опять бои, опять идёт война.
По цветам он целится на касках у врагов,
И заныли раны вновь от этих страшных снов.
Это не враг, не егеря,
Ты в них напрасно не целься,
Это в горах, просто в горах
Снова цветут эдельвейсы…
1984 год
Сергей Голенко. ПОДВИГУ ЗАВИДУЮТ ПОТОМКИ
Над могилой куст рябины рдеющей
Как огня неугасимый всплеск.
Здесь с заданья проходил на «бреющем»
Даже сам седеющий комэск.
Ну, а мы…
Сгибались клёны в ужасе.
Осыпая лиственную медь.
Присягала молодость на мужество:
«Нам победу — или умереть!»
В двадцать лет мальчишки угловатые,
Не узнав ни губ, ни женских рук,
В сердце поражённые утратами,
Становились воинами вдруг.
Шли, сгорая, шли в железном ветре,
Зубы стиснув, бились за троих…
Так о чём ты, память?
Я об этом, о друзьях-товарищах твоих.
Подвигу завидуют потомки.
Славят подвиг песни и холсты,
А они за облачною кромкой
Навсегда в наборе высоты.
Мончегорский рабочий. — 1984. — 13 октября.
Юрий Хабаров. ОБЕЛИСКИ
Там, где царствуют ветер, вода и холодный гранит,
Там, где ягель нетоптаный хрупок и пепельно сед,
Преклоним на минуту колени у мраморных плит,
К обелискам положим тюльпанов неброский букет,
И еще раз вчитаемся медленно в их имена,
Тех, чьей кровью земля наша Кольская обагрена,
И еще раз прошепчем: «Будь проклята ты, о, война!»
И еще раз осушим жестяные кружки до дна!
Давай не будем говорить ненужных слов,
Давай послушаем немного тишину!
Хватило б грохота на несколько веков
Бомб, разорвавшихся в прошедшую войну,
И вышла Лица бы из мшистых берегов,
Когда б впадали в неё слезы матерей
Зеленых, неокрепших пареньков,
Шагнувших смело под прицелы егерей!
Их надеждам и чаяньям вышел безвременно срок,
В жизни их в одночасье случился закат и рассвет,
Каждый третий безмолвно уткнулся лицом в мягкий мох,
Каждый первый унёс на висках этот ягельный цвет!
Так внезапно они оказались у крайней черты,
Им при жизни едва ли успело хватить красоты,
И поэтому к ним мы сегодня приносим цветы
В цвет горящей на маковке стелы священной звезды!
Пролетели года над планетой, десятки еще пролетят…
Верю я, звездам алым над тундрой без срока светить!
Если только земляне не бросятся в ядерный ад,
Наши внуки сюда будут также цветы приносить!
И, возможно, разгладят года сеть окопных морщин,
Не уйдет из сердец боль и скорбь этих страшных долин…
Так помянем же павших, но, в силу известных причин,
Мы не будем палить из орудий, а так, помолчим!
Юрий Хабаров. ДЯДЯ МИША
(песня Юрия Хабарова «Дядя Миша» доступна на сайте http://vkontakte.ru/ )
Наш род был многочисленный по линии отцовой —
Рожали раньше на Руси охотней, чем теперь.
Да и нельзя иначе-то — доход был промысловый,
Достаток в семьи приносил таймень, лосось да зверь!
Способна женская рука на вышивку да штопку,
Легка с болот морошку брать да пеленать дитя,
Но карбас смоляной вести в нелёгкую погодку
Ей несподручно, как и бить жаканом медведя.
И потому в любой семье — родился сын — событие!
Бог дочь послал, что обласкал, но вдвое, если сына дал!
Но из четырнадцати душ, пожалованных свыше,
Двенадцать ясноглазых Тань, Марусек и Матрён,
А мужиков всего лишь два — отец да дядя Миша,
Но и за них дед Тимофей бил Господу поклон!
Росли братья, как два дубка — плечисты и могучи,
Повсюду были впереди — и в драке, и в косьбе,
Но над страной негаданно войны собрались тучи,
И первыми пошли они, не изменя себе!
Есть непреложный постулат: мужчина был всегда солдат!
В одной руке — зерно в мешке, другая вечно на курке!
Всё чушь и бред, что, мол, герой не кланяется пулям.
И россказни для простаков, что пуля неумна.
И удальцов, и храбрецов к землице пули гнули,
А кто не гнулся, тем была особая цена!
Былого лидерства печать дурную роль сыграла,
И дяди Мишина судьба была мрачна и зла —
Ему кукушка финская в висок прокуковала
За то, что в полный рост пошёл, где рота поползла!
Ах, сколько шедших на «ура!»
Вогнала в землю немчура…
И тот рейхстаг в Берлине брал,
Кто пулю-дуру уважал!
Наверняка, если б Главком отцом распорядился,
Послал в пехоту — и ему лежать в сырой земле.
Я знаю точно — повезло мне, что на свет родился,
Лишь потому, что мой отец служил на корабле!
Не оттого, что реже смерть гуляет на просторе
(Не мне судить, где на войне легко, где тяжело),
А потому, что мой отец всю жизнь прожил у моря,
И море ему в трудный час, должно быть, помогло!
Я помню, как твердил отец:
«Мишаня мой поймал свинец»
И не ему, а мне б лежать
под Выборгом, едрёна мать!»
Наш род был многочисленный по линии отцовой,
Послал Господь мне от щедрот солидное родство;
Двенадцать тёток у меня весёлых и здоровых,
Двенадцать душ, а вот дядьёв, увы, ни одного!
Ах, Боже мой, как я хотел, чтобы он был поближе,
Взял на колени бы меня, зажал бы нос в кулак…
Но что я, что я говорю, прости мне, дядя Миша!
И коль ты в полный рост пошёл, знать, надо было так!
Я знаю, многим в горле кость —
Открытый взгляд и полный рост…
И до войны, и на войне,
А нонеча — вдвойне!
Юрий Хабаров. * * *
И когда мой черёд наступил уходить по повестке,
Я собрал корешей, отделённых от фронта бронёй,
Поднял с водкой стакан и сказал безутешной невесте:
«Ухожу навсегда, быть тебе незамужней вдовой!»
Паровоз дал гудок, и захлопнулись двери теплушки,
И рванул эшелон на кроваво-багровый закат.
И крестили нас вслед ослабевшей рукою старушки,
И в их ясных глазах мы читали: «Вернитесь назад!»
Год за три на войне — компенсация неравноценна.
Да и кто бы сумел подвести справедливый баланс?
Когда мечет с небес на тебя юнкерс бомбы прицельно,
Ты готов сотню дней разменять на единственный час!
Но издержки войны — тонкий слой несчищаемой пыли,
Их осмыслят потом, подсчитают, подчистят, сравнят…
Сто наркомовских грамм безошибочной меркою были
Проведённых атак и оставленных в поле ребят!
А потом был Берлин — ненавистный, желанный, распятый!
И в кострах расплавлялся штандартов поверженный шёлк,
И французский коньяк мы глушили из кружек с комбатом
И за то, что дошли, и за тех, кто, увы, не дошёл!
Столько дней и ночей ждали мы, что империя рухнет,
И тогда мы за всё воздадим, но настал наш черёд —
Мы детишкам врагов, облепившим походные кухни,
Раздавали пайки — он отходчивый, русский народ!
На рейхстаге оставили мы имена и прописки,
Они будут, конечно, закрашены вскорости, но
Чистый лист в фолиантах Истории кровью исписан,
И закрасить тот лист никогда никому не дано!
Но не век же сидеть в самом центре старушки Европы!
Мы окончили дело и в землю вонзили клинок,
Мы отмыли со щёк многолетнюю серую копоть,
И пошёл эшелон, салютуя гудком, на Восток!
А потом я узнал, что война остаётся войною
И вдали от фронтов свою дань собирает сполна,
И моих корешей, отделённых от фронта бронёю,
До весны сорок пятого всех положила она!
И пока мы в боях отбирали свои деревеньки,
Успевала Косая бывать на любом рубеже —
И невеста присела моя отдохнуть на ступеньки,
И, как часто бывало в блокаду, не встала уже!
Можно всё посчитать досконально — трофеи, потери…
Их и будут считать и записывать в графы статей!
Но какой единицей, скажите, пустоты измерить,
Что остались в душе по уходу любимых людей?
Не измерить пустоты души и ничем не восполнить,
В споре жизни со смертью всегда отрицательный счёт…
Потому остаётся одно — ждать итога и помнить
День, когда уходить по повестке настал мой черёд!
Юрий Хабаров. СТАРАЯ ОТЦОВСКАЯ ПЕСНЯ
Когда мой отец возвратился с войны,
Покинув свой Северный флот,
Трофейный баян побеждённой страны
Привёз он с собою в село,
И в клубе, где раньше царила гармонь
Под звонкие песни девчат,
Играл по углам перламутра огонь,
«Вельтмайстер» негромко звучал!
И слушали люди, и песня текла
Про то, как гремела война,
И с грузом из Англии шли корабли,
И бомбы фашистские смерть им несли
В холодных и чёрных волнах!
В душе мой батяня романтиком был —
В него я такой непоседа! —
Он несколько лет по стране колесил,
Но было везде не по сердцу.
Но выбор был сделан, и наша семья
Вернулась обратно на Север.
Вёз маму отец, братовьёв и баян
В фанерном футлярчике сером!
К нам гости ходили, и песня текла
Про то, как гремела война,
И с грузом из Англии шли корабли,
И бомбы фашистские смерть им несли
В холодных и чёрных волнах!
Осколки войны отряхнула страна,
И солнце восстало из тьмы,
Большой урожай отдала целина,
И в космос рванулись умы!
И песни менялись от этих от дел,
Им скоро не стало числа,
Но часто отец песню старую пел,
Которая в сердце жила!
Он клавиши трогал, и песня текла
Про то, как гремела война,
И с грузом из Англии шли корабли,
И бомбы фашистские смерть им несли
В холодных и чёрных волнах!
Прошло много лет, и отца уже нет —
Ведь время не лечит от ран!
И только, как память тех огненных лет,
Стоит на комоде баян.
Над ним фотография в рамке резной,
На карточке весь в орденах
Стоит мой отец, ну такой молодой
С трофейным баяном в руках!
И я вспоминаю, как песня текла
Про то, как гремела война,
И с грузом из Англии шли корабли,
И бомбы фашистские смерть им несли
В холодных и чёрных волнах!
Л. Сергеева. У ОБЕЛИСКА
На плитах мраморных застыли
Бойцов погибших имена.
Как они молоды все были,
Когда нагрянула война!
Не залечить годам воронок
В душе у вдов и матерей
От чёрной вести похоронок
На сыновей, отцов, мужей…
Они Россию защищали,
Жизнь отдавая за неё,
И нам, потомкам, завещали
Беречь Отечество своё.
Под танки яростно бросались,
С небес таранили врагов,
Стояли насмерть, не сдавались
У деревень и городов.
За счастье жизни на земле,
Рассветы наши и закаты
Лежат в могильной тишине
Непобеждённые солдаты.
Склоняю голову я низко
И розы в траурном букете
Кладу к подножью обелиска
На плиты мраморные эти.
Мончегорский рабочий. — 1997. — 21 июня.
Александр Лычагин. НА 9 МАЯ 2000 ГОДА
Флаги на улицах реют.
Красный, белый, синий.
Победа, как солнце, греет
Своими лучами Россию.
Парад по проспекту. Песни.
Помянем отцов и дедов.
Сегодня мы все здесь вместе.
Мы празднуем нашу Победу!
Пусть солнце нам ярче светит,
Салюты гремят грозово!
Пусть громче смеются дети!
Победа — священное слово!
1999 год
Александр Лычагин. ЕСТЬ ТАКАЯ ПРОФЕССИЯ – РОДИНУ ЗАЩИЩАТЬ
В голове дыра зияет,
В горле встал кровавый ком,
Где лежу — никто не знает,
Только степь да степь кругом.
Я лежу на дне воронки,
Рядом друг-боец лежит,
А над нами чёрный ворон
Всё кружит, кружит, кружит.
За родимую сторонку
Воевали мы с дружком,
Но теперь эта воронка
Будет нам и кров, и дом.
Мы держали оборону
До последнего патрона,
Но прорвали оборону.
Нас теперь клюют вороны…
1999 год
Людмила Карху. * * *
У каждого своя война,
А в ней потери и заслуги.
Там за спиной — своя страна.
Захлёбываясь от натуги,
Постромки рвёт,
Кричит: «У-р-р-а-а-а!»…
…Полвека празднуем Победу,
Являем миру ордена
Мы снова, пороху отведав:
У каждого своя война…
За Родину во все века
Стоим мы насмерть!
Так почему ж проходим мимо,
Не замечая старика,
Что у метро, потупив взор,
Сегодня просит подаянья?
Как пережить такой позор,
Творцы Победы, россияне?
2000 год
Луиза Гильбо. ДОЛИНА СЛАВЫ
Экскурсия в Долину Славы
Оставила неизгладимый след.
Как отстояли Родину, представить
Мне довелось спустя десятки лет.
Такое жуткое безмолвье,
Пустые сопки по краям —
Вот где киношникам раздолье
Фантастику снимать про марсиан.
А вдоль дороги — обелиски,
Свидетели тех дней святых.
И даже дерзкие мальчишки
Притихли и несут цветы.
Мы слушаем о том, как было,
Из уст участника войны,
Как кровь людская на морозе стыла,
Как шли на смерть за Родину сыны.
О фрицах, что устроились с комфортом
Под скалами с комплектом простыней,
Как супом овощным, по-нашему компотом,
Подкармливали немцы егерей.
Бои сплошные, затяжные,
В разведке — схватки «на один»,
А в письмах с фронта нам:
«Родные, мы выстоим, мы победим!»
Здесь в октябре в сорок четвёртом
Был немцам дан горячий бой.
Речушка Западная Лица
Текла кровавою водой.
И врукопашную дрались, как черти…
Враг отступил.
За ратный труд
Ту незабвенную долину смерти
Долиной Славы назовут.
Хозяйничать на кольских скалах
Фашистским гадам не дано.
Здесь торжество солдатской славы,
Здесь заполярное Бородино!
Гремит Салют Победы над столицей
Всем памятным навеки майским днём.
В нём есть снаряд за Западную Лицу.
Страна благодарит расцвеченным огнём.
Мончегорский рабочий. — 2000. — 6 мая.
А. Шабунин. БЕРЁЗКИ ЗАПОЛЯРЬЯ
Кто полюбил суровый этот край,
Седые сопки, ветер с буйной ярью
И крик летящих с юга птичьих стай,
Тот изменить не сможет Заполярью.
В годину бед военною судьбой
Заброшенный на Брянщину, в окопах,
Я видел наяву перед собой
В закатном небе силуэты сопок.
И, если боль свинцом давила грудь,
И отбиваться трудно было горстке,
Мне память говорила: «Не забудь
Ты тонкий звон берёзок в Мончегорске».
Я их сажал полярною весной
И всё боялся, смогут ли прижиться?..
Когда беда приходит в дом родной,
Берёзок память может пригодиться.
И в каждый выстрел, шедший по врагу,
И в каждый взмах солдатского приклада
Вливал я кровь берёзок на снегу
И кровь друзей, что умирали рядом…
Прошли года. Я воротился в дом.
Знакомый ветер встретил с той же ярью…
Люблю тебя с морозом, ветром, льдом,
Навек люблю, родное Заполярье!
Александра Ванеева. * * *
Я иду за околицей
По тропиночке узенькой,
А трава изумрудная
Гладит ноги мои.
Знаю я, здесь, за рощицей,
В опалённом, израненном,
Сорок первом моём году
Отгремели бои.
Может быть, здесь мойбратушка
Защищал Землю Русскую
Может быть, здесь мой батюшка
Воевал, как герой.
Я стою под берёзонькой,
Ветер вьёт кудри русые,
Я стою под берёзонькой
В день чудесный такой.
С сорок первого горького,
С сорок первого страшного
Бой идёт, бой не кончился,
В моём сердце гремит.
А за рощицей светлою,
Та высотка заветная,
Ярким пламенем светится
Красным маком горит.
Александра Ванеева. * * *
Полями, полями,
В охапке у мамы.
Лицо бьют колосья,
Я моюсь слезами:
— Не бей меня, мама,
Не надо, не бей!
— Молчи, мой котёнок,
Скорее, скорей!
Полями, полями
Всё дальше и дальше,
От речи чужой,
От гремящего марша.
Хотелось бежать
От войны, от налётов,
От лая собачьего,
Чёрного гнёта…
Я помню тот день,
Когда мы убегали.
А может быть, в детстве
Мне всё рассказали?
О. Бурякова. ВЕТЕРАНАМ ПОСВЯЩАЕТСЯ
«На Партизанский остров едем завтра, мама,
С ребятами из школы на три дня».
«На Партизанский остров?», — дочку я спросила,
И что-то будто дрогнуло в сердце у меня.
«Солдат, Россия, партизан, Победа» —
Слова знакомые по книгам и кино.
И вспомнился один из детства случай,
Хоть тридцать с лишним лет с тех пор прошло.
К нам в класс пришёл солдат — войны участник,
Четыре года бился на фронтах.
Он к нам пришел как раз на майский праздник.
Седины на висках. В медалях, орденах.
Мы знали, он — танкист, горел он дважды в танке,
С боями он прошёл немало стран.
Был смелым он, и мужество с отвагой
Спасли его от многих страшных ран.
В руках держал он чёрный шлем танкиста,
Суровым взглядом посмотрел на зал,
Где мы стояли, слушая горниста,
Который «туш» герою проиграл.
Солдат войны — он сильный по натуре,
Он видел кровь и смерть своих друзей.
Герой-танкист смотрел на нас и плакал,
Он не стеснялся нас, детей.
Катились слёзы по его морщинам,
Стекали с бугорков горевших щёк.
Как плачут настоящие мужчины,
Узнала я тогда. И помню тот урок.
«На Партизанский остров
Едем завтра, мама», — слова простые до меня дошли.
«Что ж, поезжай, родная», — я сказала,
И поклонись погибшим до земли!»
Анатолий Клюев. * * *
Их пятеро осталось в сорок пятом.
Три дядьки, брат, отец.
И главный праздник был у них — Победа,
Когда и радость, слёзы, смех — одни на всех.
И не было застолий громогласных
Скудна закуска, ну а тоста — три:
«За Родину, за Сталина, конечно,
И за всех тех, что не вернулися с войны».
Я помню именные кружки.
«Московская» текла в них, как слеза,
Никто не говорил о подвигах военных,
А после третьей плакали и расходились кто куда.
Из года в год ряды редели.
В 2000-м остался лишь отец.
И если в День Победы я бывал с ним,
Сверлила мысль: «Уйдёт он — памяти конец?»
Отца не стало в 2003-м.
Ведь девяносто три — солидный срок.
И я, седой пацан из довоенных,
Доволи буду соблюдать отца зарок.
Геннадий Лейбензон. ДЕНЬ ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ
И из множества дней,
Что войною отмечены,
Занесён этот день
В нашу память навечно.
В нём — чеканная поступь
Солдатского шага
И победное знамя
Над крышей рейхстага.
В нём — надежда и боль,
Что слились воедино.
В нём — дорога домой,
Радость встречи с любимой.
Мы к нему долго шли,
Все страданья изведав.
Будет в сердце всегда
День Великой ПОБЕДЫ!
Геннадий Лейбензон. КАК СТУПЕНИ В СКАЛУ
Памяти жителей блокадного Ленинграда
Здесь в лесной тишине
Вспоминаем блокадные дни.
Как ступени в скалу,
Нам врезаются в память они.
И никто не забыт.
И ничто мы не можем забыть.
И поэтому им
В нашей памяти — жить!
Синий свет фонарей
У парадных встречает дверей.
Хлеба малый кусок
На холодной ладошке моей.
Детских саночек скрип,
Метронома тревожащий щёлк.
И не каждый из нас
До родного порога дошёл.
Жёлтый падает лист,
Укрывает могильный погост.
И не видно давно
Нам за кронами неба и звёзд.
И никто не забыт.
И блокадные дни не забыть.
И поэтому им
В нашей памяти — жить!
Геннадий Лейбензон. ДЕРЖИСЬ!
Шарк — шаг, шаг — шарк
По заснеженной местности.
Там, за углом,
Раньше был дом.
Остались одни лишь лестницы.
Там, за углом,
Была жизнь.
Теперь там смерть.
Но ты ещё жив,
Значит — держись!
Плакать — не сметь!
Саночек скрип, женщины вскрик —
Спутники новой беды.
Там, за углом,
Общий их дом —
Братских могил ряды.
Геннадий Лейбензон. СОЛДАТА ДОЛЮШКА
Ох ты, поле, поле, полюшко.
Нелегка солдата долюшка.
Вышло время воевать.
Время горе горевать.
А во поле рожь высокая.
А вокруг — война жестокая.
Ждёт меня судьба безвестная
За лесами — перелесками.
Ох же ты, дорога дальняя!
Письмецо пришло печальное
В том казённом треугольнике,
Что погиб в бою достойно я.
Что моя душа покоится
У берёзы за околицей,
Под звездою под фанерною,
Как положено военному.
Ох ты, поле, поле, полюшко.
Нелегка солдаток долюшка.
Время горе горевать
Да солдата вспоминать.
Геннадий Лейбензон. ПЛАЧ МАТЕРИ
Не дождавшимся детей с войны
Говорит сквозь слёзы мать:
— Нет страшней на свете доли,
Доли сына ожидать.
Зная, что он не придёт,
Не возьмёт в ладони руку…
Кто познал такую муку,
Только тот меня поймёт.
Говорит сквозь слёзы мать:
— Нет страшней на свете доли,
Доли сына пережить.
Не качать его внучат,
Не сказать ему: «Мой милый!»…
Где найти такие силы,
Чтоб смогла я дальше жить?
Говорит сквозь слёзы мать:
— Нет страшней на свете доли,
Доли сына провожать.
Провожать в последний путь,
И припасть к его могиле…
Где найти такие силы,
Чтоб с могилы этой встать?
А сына, а сына уж нет.
И он домой не вернётся.
Ко мне мой сынок не прижмётся
И не улыбнётся в ответ.
Ударила пуля в висок,
Его и меня поразила…
Так где же найти снова силы,
Чтоб встать мне с могилы, сынок?
Геннадий Лейбензон. ПОМИНАЛЬНЫЙ РАЗГОВОР
Памяти отца, защитника Ленинграда
Замела метель-пороша. Зашумел от ветра бор.
А у нас вот с другом Лёшей
Поминальный разговор.
Сядем рядышком. У печки притулимся в тишине.
Запалим огарок свечки, как когда-то на войне.
Вспомним матушку-пехоту
И Невы коварный лёд.
Вспомним, как родную роту
Полоснул вдруг пулемёт.
Не дошли до кручи малость…
Полегли в бою друзья…
И от роты той осталось только двое — ты да я.
Тяжела войны работа — до семи людских потов.
Общей стал могилой роты вырытый на круче ров.
Вот лежат: кто брат, кто милый…
На войне — одна семья…
И стояли у могилы только двое — ты да я.
Кто был грешен, кто был верным,
Кто пожил, кто не успел…
Обелиск с звездой фанерной
Нынче общий их удел.
Горечь слёз своих не скроем,
Принеся сюда цветы.
Ведь в живых осталось двое,
Только двое — я да ты.
Замела метель-пороша.
Зашумел от ветра бор.
А у нас был с другом Лёшей
Поминальный разговор.
Геннадий Лейбензон. ОСТАНОВИСЬ!
Остановись!
Запомни этот дол.
Лежат здесь те,
кто, свой исполнив долг,
Остались
среди этих серых скал,
Чтоб ты спокойно
ночью мирной спал.
Остановись,
хоть здесь не раз бывал.
О многом помнит
Чёртов перевал.
И ты вглядись
в начавшийся рассвет,
Чтобы понять
величие тех лет.
Остановись
и голову склони.
Последний бой
здесь приняли они.
И мы сегодня,
вспоминая их,
Всех сохраняем
в памяти живых.
Геннадий Лейбензон. ПИСЬМА С ВОЙНЫ
Старый семейный
Военный альбом.
Письма с войны
Сохранили мы в нём.
Письма суровой
Военной страды.
В них — боль разлуки,
Отзвук беды.
В руки возьмём пожелтевший листок.
В нём два десятка написанных строк.
Дышат любовью письма с войны.
Порохом боя пропахли они.
Годы прошли, но не можем забыть
Письма с войны, помогавшие жить.
Письма суровой военной страды.
В них — боль разлуки, отзвук беды.
Письма-молитвы
Донёс почтальон.
Их сохранили
До мирных времён.
Выстоять
В грозных сраженьях помог
Тонкий, давно пожелтевший листок.
Валентина Горлова. ПАМЯТЬ В НАСЛЕДСТВО
Уж много лет прошло,
Как кончилась война,
И нет у нас отцов на этом свете.
Мы, дети тех отцов,
Состарились уже
И память передали нашим детям.
Несите вы её
С достоинством вперёд
И помните: вы — правнуки военных
Героев и бойцов
И бравых молодцов,
Людей простых и необыкновенных.
Вам в руки отдан стяг
Нести за шагом шаг
И память нашу — гордость за державу.
И мир на ней хранить,
И Родину беречь
И приумножить почести и славу!
Май 2009 г.
Валентина Горлова. И ГОРЬКОЕ, И СЛАДКОЕ СЛОВО — ПОБЕДА!
Победа! Победа! Какое великое слово!
Победа! Готовы мы слышать всё снова и снова.
Как долго мы ждали её в сорок пятом
На фронте, на флоте, в домах, в медсанбатах.
Ура все кричали и шапки бросали,
Друг другу сто грамм в котелки наливали,
Смеялись и пели, плясали, орали
И всех, кто встречался, — всех-всех обнимали.
А вдовы молчали…
Лились у них слёзы, и боль разрывала,
Сердечная боль не молчала — рыдала,
Как камень в душе… Знает — это Победа,
Но нет её мужа, отца нет и деда.
И кто ей поможет детишек растить?
И кто ей поможет дрова запасти?
И дом покосился, и хлев опустел,
Да мало ли в доме хозяйственных дел!
И плачется, плачется бедной вдове.
Обидно. Победа — а горько вдвойне.
Мончегорский рабочий. — 2010. — 30 марта.
Валентина Горлова. РАНЕНОЕ ДЕТСТВО
Не отойти, не умалить,
Как страшный сон не позабыть
То детство, опалённое войной.
Как ждали мы отцов своих,
Кусок делили на троих,
Мы победили. Но какой ценой!
Солдаты шли за строем строй,
А в том строю — отец и твой, и мой.
Вставали дети у станков,
Собою заменив отцов.
Мы побеждали вместе. Всей страной!
Познали холод и нужду,
Мы ели жмых и лебеду,
В тылу всем было очень нелегко.
Руины, голод, нищета.
Мы не забудем никогда,
А до Победы очень далеко.
То наша общая беда,
И не забыть нам никогда
Бомбёжки и госпиталя.
А матери валились с ног,
Нам отдавали свой паёк,
Шептали: «Потерпи, сынок».
Когда закончилась война,
Разруха полная была.
И вновь пришлось подняться всей страной.
И мы, подросшие, тогда
Заводы, сёла, города
Восстановили! Но какой ценой!
Валерия Казакова, 12 лет. * * *
ВОЙНА — это страшная беда.
Это слёзы матерей.
Это горе, плач детей,
Это голод, холод, тьма
И в разрухе города.
Не вернулся сын домой,
Горе матери одной.
Не увидит он рассвет,
Звёзд ночных сиянье, свет.
Не обнимет муж жену.
Только горе и беду
Приносила нам война.
Я хочу, чтоб никогда
Не стучалась в дом она.
Мария Пушкарёва, 12 лет. НАША ПОБЕДА
Когда закончилась война,
Россия вся возликовала —
Мы победили! Отстояли
Родную землю навсегда!
И им не верилось тогда,
Что злое время миновало,
И что война свинцовым жалом
Не будет мучить города.
Мы чтим и помним наших дедов,
Ушедших в небеса от нас.
И не забудем, что Победа
Ценою жизни им далась.
Антон Фокин, 15 лет. ГОВОРИТЕ ГРОМЧЕ, ВЕТЕРАНЫ
Говорите громче, ветераны.
Не молчите, это ведь грешно.
Пусть узнают наши мальчуганы
О войне не только из кино.
Пусть они хоть на одно мгновенье
Вместе с вами встанут в строй стальной,
Вместе с вами бросятся в сраженье
Против чёрной вражьей силы злой.
И пройдут нелёгкою дорогой
Весь ваш путь с начала до конца.
И тогда за целый мир тревога
Навсегда ворвётся в их сердца.
Говорите громче, ветераны!
За себя и тех, кого уж нет.
Пусть не смогут войны-ураганы
Погасить над миром солнца свет…
Антон Фокин, 15 лет. ТОЙ ВЕСНОЙ
Прадеду своему посвящаю
Ему лишь часа не хватило
Живым к Победе подойти,
Как всё, что в нём судьбою было,
Оборвалось на полпути.
Каким был бой?
Большим иль малым?
Узнать не сможем никогда.
В какой момент вонзила жало
В него свинцовая беда.
Упал солдат на мостовую
В далёком городе чужом,
А над землёй весна, ликуя,
Вставала в торжестве своём.
До той поры, где восходила
Победа, радостно звеня,
Кому-то часа не хватило,
Кому-то месяца иль дня.
Оставил прадед в мире этом
В сиротстве век свой вековать
Жену без ласки и привета,
Детей и старенькую мать.
Теперь узнать не суждено мне,
К чему он в жизни тяготел…
Но был он в Родину влюблённым,
Ей отдал всё, что сам имел.
Антон Фокин, 15 лет. НЕИЗВЕСТНЫЙ СОЛДАТ
Никто не знал фамилии солдата,
Его безвестным приняла земля,
Но лишь о нём в вечерний час заката
Деревья что-то шепчут у ручья.
О том, как он, опасность презирая,
Сумел пройти сквозь вражеский заслон.
И в миг последний, кровью истекая,
О воинской присяге помнил он.
И для него все звёзды в небе ночи
Горят, как милой девушки глаза,
И по утрам искристым многоточьем
С травинки каждой светится роса.
Он всё прошёл: жару и снега замять,
Теперь земля хранит покой его,
А нам уснуть не разрешает память,
Она забыть не может ничего.
Антон Фокин, 15 лет. ДЕНЬ ПОБЕДЫ
У Дня Победы праздничный наряд
И на груди медали боевые…
Здесь, замерев, незримые стоят
Все двадцать миллионов, как живые.
У Дня Победы добрые глаза
С таким проникновенно тёплым взглядом,
Что перед ним кривить душой нельзя,
Пред ним предельно искренним быть надо.
У Дня Победы море седины,
Она на солнце инеем искрится,
Напоминая о годах войны,
О юности, хоть ей не возвратиться.
У Дня Победы памяти родник,
Неиссякаемый родник, неугомонный,
Он бьёт, не умолкая ни на миг,
И помнит всех ушедших поимённо.
Анна Кудряшова, 15 лет. К 65-ЛЕТИЮ ОСВОБОЖДЕНИЯ КОЛЬСКОГО ПОЛУОСТРОВА
Чуть смята тёплая постель,
А за окном поёт метель…
Любимая, не плачь, не надо,
Любимая, не плачь, не надо,
За мной закрой скорее дверь!
Надежду за двоих спаси.
Слезу скупую мне прости!
Любимая, я буду рядом,
Любимая, я буду рядом!
У Бога милости проси…
Бокал вина себе налей
И улыбнись мне посмелей!
Любимая, вернусь не скоро,
Любимая, вернусь не скоро,
Не слушай звон дверных ключей!
Пишу письмо, прошли бои,
Победа! Мурманск сберегли!
Любимая, прости, что долго,
Любимая, прости, что долго,
И волноваться не спеши…
Спасибо небу, выжить смог —
Ответил просьбам нашим Бог…
Любимая, ты ж не разлюбишь,
Любимая, ты ж не разлюбишь,
Меня слепого и без ног?
Анна Калугина, 17 лет. РАССКАЗ ДЕДА
(солдата Великой Отечественной войны)
Мне дед давно поведал о войне
(Его уж нынче нет со мною).
Но для людей, для Родины родной
Он на века останется героем.
Он уходил на фронт совсем мальцом
И всю войну сражался он отважно,
И доказал, что, жизни не щадя,
Он землю нашу защищал бесстрашно.
Послушайте один его рассказ.
Сумейте пережить то время злое
И сохраните в памяти своей
Воспоминания героев.
Был дан приказ: взять высоту
И к сопкам пристреляться.
Солдаты многие на ней умрут,
Но раньше все должны туда подняться.
Кровавым месивом покрыта высота,
Но знали уцелевшие солдаты,
Что с честью страшный выстояли бой,
И высота была та взята.
У каждого есть в жизни высота,
Которую он взять когда-то сможет
И доказать своей родной земле:
За Родину он жизнь свою положит!
Анна Калугина, 17 лет. ЛЮБИМЫЙ МОЙ МОНЧЕГОРСК
Памяти отцов посвящается
Промёрзшая тундра. Холод. Голод.
Греет лишь мысль: здесь будет город.
Как нервы натянуты, гудят провода.
Слишком медленно. Нужна руда.
Не до веселья — работа, работа.
Словно роса на лице, капли пота.
Сколько сил отдано, сколько труда
Короткому рапорту: «Да! Есть руда!»
Зазвучал призыв к тем, кто молод:
«На север! Там, в Монче-тундре, рождается город!»
И вновь зубы сжаты, затянуты пояса.
И в небо заводские взметнулись корпуса.
И этот день пришёл, и час настал:
Рекою огненной течёт металл.
Вот так под треск морозов, ветра вой
Рождался первый никель огневой.
И вот из вечной мерзлоты и горных гряд
Родился город металлургов — Мончеград.
Но тучи чёрные пришли, встаёт страна,
Надолго мирный труд прервав, пришла война.
На подвиг Родина зовёт, на фронт, на фронт.
И опустели корпуса на целый год.
И детство кончилось для всех тогда не в срок:
Отца, ушедшего на фронт, сменил сынок.
Но не сумел сломить народ свинцовый град,
В Берлине отыскал победу наш солдат.
Не скоро заросли травой глухие рвы,
Не все вернулись в Мончегорск домой с войны.
Но память светлую о них навек хранит
На берегу у Имандры седой гранит.
Как будто в сорок том году стоят живые,
Навек одетые в гранит, сыны России.
Песни
МАРШ ПОИСКОВОГО ОТРЯДА. Слова Вадимир Трусов. Музыка Сергей Сысоев
Пусть о тебе и обо мне
Иные лишь пожмут плечами:
«Что, дескать, проку в той войне?
С какой бы радости-печали
Тревожить прошлое теперь,
Когда своих забот хватает?»
Да только боль былых потерь
Сквозь годы в сердце прорастает.
Речь не о лаврах и цветах,
И не о пригоршнях салюта.
О тех, кто, сгинув на фронтах,
Лишён последнего приюта!
Едва ли наша в том вина
(Ответ, присущий посторонним).
Нет, не окончена война
Пока солдат не похоронен.
И если память «под ружьём»,
Судьбу в обозе не пристроишь.
И нам «смертельный медальон»
Дороже всяческих сокровищ.
Вдруг расшифрованной строкой —
Души нетленной изваяньем!
Неси Ей (Господи!) покой
Наш поиск — наше покаянье.
Он для тебя и для меня
Стал чередою рукопашных.
Мы вновь на линии огня!
Во имя без вести пропавших!
Во имя нынешних живых!
Во имя всех, идущих следом,
Дорогой мирных штыковых
Навстречу будущим победам!
СТАРШИНА. Слова и музыка Юрий Соколов
Эх, дорожка фронтовая. Ни конца тебе, ни края.
Перед боем — дождь со снегом.
Кто-то скажет: » Чепуха!»
Только знаю, на привале будет кухня полевая.
Старшина возьмет гармошку и рванёт меха.
Ох, услышит снова рота танго, вальсы и фокстроты.
А еще споёт Петрович про «В лесу прифронтовом»,
Про «Землянку» и «Рыбачий»… Кто кимарит, кто судачит.
«Покурить оставь, Серега…». «Мы еще споём…»
Дым от самокруток с песнею кружится,
А на поле боя белый снег ложится.
И встают перед глазами дом, село и наша баня.
Хорошо б сейчас в парную, да на каменку пивка.
Взять потом да и напиться, и на печку завалиться.
Да проспать неделю кряду. Но нельзя пока.
Снова бой. Подняли роту. Дан приказ: «Вперед, пехота!»
Старшина поднялся первым: «Что, сынки, дадим гвоздя?!»
Мы «За Родину!» орали. И, конечно, сопку взяли.
Где Петрович? Где вся рота? Только ты да я.
Пар от телогреек в воздухе клубится.
А на поле боя белый снег ложится.
Нас, конечно, в тыл отправят. Там подлечат, подлатают.
И уже с другою ротой на Карельский бросят фронт.
Снова бой и передышка. Старшина — совсем мальчишка.
На гармошке не играет. Крутит патефон…
РЯДОВЫЕ, ОФИЦЕРЫ, ГЕНЕРАЛЫ. Слова Геннадий Лейбензон. Музыка Владимир Лейман
Рядовые, офицеры, генералы.
На войне вам испытать пришлось немало.
И в атаку вы вставали,
И друзей своих теряли,
Защитили вы свой край,
Страну родную.
Генералы, рядовые, офицеры.
Вы в боях добились самой высшей цели.
Подвиг ваш высок и светел,
Вы вернули мир планете,
Защитили вы свой край,
Страну родную.
Генералы, офицеры, рядовые.
Не забыть вам эти годы фронтовые.
Вы по праву все — солдаты,
И победа ваша свята,
Защитили вы свой край,
Страну родную.
Рядовые, офицеры, генералы.
О войне напоминают ваши раны.
Мы в дни праздников и буден
Подвиг ваш не позабудем,
Защитили вы свой край,
Страну родную.
ПРОЩАЛЬНОЕ ТАНГО. Слова Геннадий Лейбензон. Музыка Владимир Лейман
Закрыт вокзальный семафор,
Ждут отправления вагоны.
Неторопливый разговор
У деревянного перрона.
Стоял армейский эшелон,
Смешались каски и косынки.
Играл негромко патефон
С одной-единственной пластинкой.
Накиньте горести платок,
Снимите радости косынку.
Под эту старую пластинку
На фронт уйдёт стрелковый полк.
Ты лишних слов не говори.
Хочу, чтоб музыка звучала.
Раз десять танго о любви
Солдаты ставили с начала.
И вдруг команда: «По местам!»
И вмиг затихли разговоры.
Чуть слышно тронулся состав,
Свой начиная путь нескоро.
Накиньте горести платок,
Снимите радости косынку.
Под эту старую пластинку
На фронт ушёл стрелковый полк.
ПЕСЕНКА О ЛЕНД-ЛИЗЕ. Слова Геннадий Лейбензон. Музыка Владимир Лейман
Эх, яблочко, эх, заморское,
Приплыло к нам в края, ты, поморские.
Откушу тебя, нет, не кислое.
А ленд-лиз, друзья, смерть фашистская.
Флаги подняты на реях, в путь-дорогу поскорее.
Моряки снуют по трапам вверх — вниз, вверх — вниз.
Под завязку трюмы наши. Океан угрюм и страшен,
Но без нас России трудно. Рашен нужен наш ленд-лиз.
Нелегка дорога морем. Через боль она и горе.
По волнам крутым качаясь вверх — вниз, вверх — вниз.
Сверху фрицы атакуют. Прокляну судьбу такую.
Только Мурманск ждёт подмоги,
Мурманск ждёт от нас ленд-лиз.
Нас не зря волна качала. Вот и Мурманска причалы.
И летят над судном грузы вверх — вниз, вверх — вниз.
Нас улыбкою встречали, нас по-братски обнимали.
Говорили: «Долго ждали, долго ждали ваш ленд-лиз».
В счастье, что дошли, поверим
Лишь когда сойдём на берег.
По мосткам пойдём мы в город
Вверх — вниз, вверх — вниз.
Русских девушек мы встретим,
Проведём мы с ними вечер.
Будем вспоминать с улыбкой,
Как везли сюда ленд-лиз.
У ВОЙНЫ СВОИ ЗАКОНЫ. Слова Геннадий Лейбензон. Музыка Владимир Лейман
У войны свои законы,
У войны свои порядки.
Иль геройствуешь без меры,
Или горло сдавит страх.
А от пуль и от снарядов
Не укроет плащ-палатка.
Или будет грудь в медалях,
Или голова в кустах.
Есть сапёрная лопатка!
Значит, рой окоп поглубже.
Станет он милее дома,
Что в родных твоих местах.
А ещё — вот это точно —
Острый штык солдату нужен.
Или будет грудь в медалях,
Или голова в кустах.
От наркомовских законных
Мы с тобою не хмелели.
И в атаках разносили
Мы фашистов «в пух и прах».
И победы общей ради
Наши жизни не жалели.
Или будет грудь в медалях,
Или голова в кустах.
Ваш подвиг в сердце сохраним
Сборник стихов и песен мончегорских авторов о Великой Отечественной войне
Издание подготовлено Муниципальным учреждением культуры
«Мончегорская централизованная библиотечная система»
при поддержке администрации города Мончегорска.
Мончегорская централизованная библиотечная система
благодарит участника Великой Отечественной войны
Владимира Петровича Субботина и Детскую школу искусств им. В.И. Воробья за участие в оформлении сборника.
Составители:
Харитонова Лилия Васильевна, заведующая сектором краеведческой библиографии центральной городской библиотеки,
Ганина Юлия Олеговна, главный библиотекарь
отдела маркетинга и рекламы центральной городской библиотеки.
Макет, вёрстка: Ганина Ю.О.
Муниципальное учреждение культуры “Мончегорская централизованная библиотечная система”
184500, Мурманская обл., г. Мончегорск, пр. Металлургов, 27.
Тел./факс: (81536) 7-40-28
E-mail: ppbiblio@monch.mels.ru
URL: http://www.monlib.mels.ru
Подписано в печать 05.04.2010 г.
Отпечатано: ООО “Милори”,
183025, г. Мурманск, ул. Буркова, 16.
Формат бумаги 60 х 90, 1/16, 72 полосы.
Бумага офсетная 80 г/м2, печать офсетная.
Обложка — бумага мелованная 250 г/м2.
Вкладки — бумага мелованная 130 г/м2.
Тираж 500 экз. Заказ №1033.
ББК 84 (2Рос=Рус)6
В24