Зубков Виктор Алексеевич «Всё начинается с семьи»
А семья у нынешнего премьер-министра, Виктора Алексеевича Зубкова, была крепкая и дружная. Родители — Алексей Андреевич и Анастасия Александровна — выходцы из крестьянских семей Средней полосы России — на север попали еще до войны. А 15 сентября 1941 года в их семье, эвакуированной на Урал, родился первенец — Виктор. Как только началось восстановление комбината «Североникель», Зубковы вместе с другими мончегорцами вернулись в город. Поселили их в бараке на Тростниках – в одном из семи поселков, из которых тогда и состоял город. И прожили они в нем 12 лет. За это время в семье родились дочь и еще два сына. Отец работал проходчиком на руднике «Нитттис — Кумужье», а мать воспитывала детей. Прокормить, обстирать и выучить такую ораву, конечно же, было нелегко. Но дети росли трудолюбивыми, честными, принципиальными и во всем помогали взрослым.
— Я в жизни не встречала больше подобных отношений, какие были в этой семье, — вспоминает педагог, бывшая соседка по бараку Галина Александровна Королева. — В 1957 году я, совсем «зеленый» учитель, только что выпорхнувшая из отчего дома приехала на север с одним деревянным чемоданчиком и стала работать в вечерней школе рабочей молодежи №2. Она была тут же, на Тростниках, в здании 5-й школы, где обучалось большинство мончегорских детей. Жили мы, как говорят, дверь в дверь. В первый же день мама Виктора — тетя Настя с сестрой своей — тетей Нюрой накормили меня рыбными пельменями (а время было голодное) и оставили у себя ночевать, так как в комнате, которую выделила школа, были только голые стены. На следующий день я возвращаюсь с работы около 12 ночи, а меня дядя Леня и тетя Настя, Виктор, Тамара и тетя Нюра встречают стоя и спрашивают:
— Что еще нужно?
Я сначала не поняла. Открыла дверь, смотрю, а в моей комнате выбелены потолок и стены, вымыты окна и двери. Дядя Леня сокрушается:
— Только краски на пол нет. Но я договорился, будет и покрасим.
Я так растерялась, смутилась и призналась, что мне и заплатить нечем. А они говорят:
— Никакой оплаты. Вы же учительница!
и из чего-то чудом собранная кровать. Это соседи мне еще один сюрприз преподнесли. Заботились обо мне как о родной дочери. Я поздно приходила с работы, так как занятия у вечерников начинались в 8 часов вечера, поворачиваю ключ в замке, а Витя из комнаты выходит с тарелкой горячей картошки. Да еще с котлетой, или пельмени несет. Настолько эта семья была дружной, открытой, искренней, что я по сей день благодарна, и Анастасии Александровне и Алексею Андреевичу. Звали меня исключительно «доченькой». И мне было легче пережить разлуку со своей семьей. Так бы и поклонилась им! И детей хороших вырастили. Все порядочные, благородные, доброжелательные, скромные, заботливые. Сейчас таких мало. Позднее младшие ребята и Томочка приходили ко мне уроки делать, а Витя готовился в институт поступать. Любил математику, задачу решит и обязательно спросит, правильно ли он все записал. Очень был вдумчивый, застенчивый, спокойный и исключительно интеллигентный. Упорный, никогда не отступал перед трудностями. Добился всего своей головой и руками. Крестьянская жилка передалась ему от родителей. Аттестат зрелости у него был четверочный, но тогда было полное соответствие оценок знаниям и, считалось, что на «5» предмет мог знать даже не каждый педагог. На весь город пятерочников было 3-4 человека. Мама его часто говорила тогда:
— Как хотелось бы узнать, кем будет Витя?
Сейчас мне так и хочется ей ответить:
— Тетя Настя, вот теперь он кем стал!
Семья Зубковых в те годы жила, как и большинство мончегорцев, своим трудом обеспечивая свое существование: заготавливали грибы и ягоды на зиму, ловили и солили рыбу, обрабатывали огород, держали поросенка, а поскольку работал один отец, экономили каждую копейку. Даже от поездок в деревню и квартиры в городе отказались, так как появились бы транспортные расходы, а из поселка до комбината было, что называется, рукой подать. Дети в отношениях с людьми, в работе унаследовали пример родителей, которых хорошо помнят старожилы Мончегорска. Так коллега по работе Анастасии Александровны (в 60-е годы, когда младший сын пошел в школу, она устроилась в амбулаторию №2 в том же поселке) рассказывала:
— Тетя Настя была изумительным человеком: симпатичная, черноглазая, улыбчивая, небольшого росточка. А уж готовила — пальчики оближешь. Каждый день на такую семью надо было что-то придумать. Очень к себе располагала. Расторопная, гостеприимная хозяйка. Хоть и трудное время было, но все мончегорцы вспоминают о нём с радостью и благоговением: люди тогда были простые, открытые, искренние и очень доброжелательные. И эта «закваска» сохранилась у Зубковых, как и у большинства северян на всю жизнь.
Екатерина Федоровна Торопова, соседка по рудничному дому на Тростниках (был такой дом) добавила:
— Дружно мы жили, как одна семья. В 24-х квартирном доме было 54 ребенка и никогда никаких драк, шума, разборок. Все трудились и взрослым помогали. У нас тоже двое сыновей и дочь росли. А сейчас 7 внуков и 3 правнука. Счастливые мы с дедом, потому что дети у нас хорошие. 57 лет вместе прожили. Вот Витины родители раньше нас «ушли», а жили тоже в любви и согласии, успехам детей радовались. Друг о друге заботились, на старости лет берегли от плохих вестей.
Жена младшего брата, вспоминая родителей, говорит:
— Они приняли меня в свою семью сразу как родную. И я поняла, глядя на свёкра и свекровь, что такое настоящая семья: дружная, любящая, работящая, заботящаяся о других. Но золотую свадьбу родителям не удалось широко отметить, хоть и жить они друг без друга не могли. Более чем полвека хранили лебединую верность. Когда заболела мама, отец сразу тоже слег. Оба лежали в одном отделении больницы, только в разных палатах. Отец плакал, когда видел её издали (она почти не видела уже) и наказал детям не говорить, что он тоже в больнице, но потом не выдержал и сам пришел к ней. Мама растерялась и спросила:
— Как тебя пустили сюда?
Он, переживший накануне инфаркт, не мог пережить её болезнь и скончался от сердечного приступа. За ним слегла мама и больше не встала. А на 40-й день «ушла» за ним. Помню очень хорошо, когда Виктор пошел на повышение, ему мама сказала:
— Ты теперь большой начальник, живи честно, только руку не запускай…
И он чтит её завет. Трудолюбивый, принципиальный, хороший семьянин и непревзойденный организатор. Его очень любили, когда он был председателем колхоза в Раздолье. Думаем, что и в эшелонах высшей власти он остался самим собой, сохранил те черты характера, которые были у его родителей.
*очерк написан в 2007 году